Путін використовує Україну, як лабораторію, щоб втихомирити Росію

Лилия Шевцова, один из самых известных российских политологов, ведущий сотрудник Московского Центра Карнеги, в России выглядит сегодня белой вороной. Ее суждения о том, в какой ситуации оказалась ее страна, и выводы о нынешнем режиме Владимира Путина расходятся с общепринятой в России публичной позицией политологов.

Тем более ценно для Украины ее критическое мнение относительно того, что происходит между Украиной и Россией.

Во время форума YES-2014 НВ попросило Шевцову рассказать о том, есть ли у президента РФ конкретный план в отношении Украины – или решения по украинскому вопросу в Кремле принимаются ситуативно.

—           Вся эта российская история с Украиной для Путина не была самоцелью.

Есть убеждение в России, мире и даже в Украине, что все началось с Украины. Нет!

Все началось в 2011 году, когда Болотная и Сахарова вышли на улицы. После этого Путин пришел в 2012 году к власти и, по сути, время с 2012-го до 2013 года, до Майдана, потратил на строительство нового политического режима. Был президент старый – а к концу 2013 года он сформировал новый политический режим в России.

Он испугался, что если позволить русским еще пол шага — выйдет не 300 тысяч человек, а выйдет 3 миллиона. И сформировал режим исключительно репрессивного свойства. Он ликвидировал все возможные статьи Конституции, которые давали нам возможность вдохнуть открыто.

То есть к концу 2013 года это был не старый Путин, а новый авторитарный режим, уже со склонностью к абсолютизму и бонапартизму.

И тут случается Украина.

Украина стала для него платформой, толчком, чтобы этот режим опробовать. В его руках была готова кувалда, он занес ее в воздух — но к этому времени Россия уже успокоилась. Люди ушли на кухни, напугались, болотные узники оказались в тюрьме. Деморализовано было меньшинство. У него исчез повод применить кувалду. И тут включается Майдан – и он смог эту кувалду пустить в действие.

Майдан стал толчком для него: “давайте я попробую”. И попробую прежде всего для того, чтобы в России Майданов таких не допустить. Это была его цель номер один.

Вторая цель. Для него Украина уже давно была не государством, а внутренним фактором политики. Еще с 2004 года. Тогда он не успел, не смог, но уже тогда рассматривал Украину как часть российского тела. И вот Майдан, а потом падение Януковича стало для него толчком.

Вы – лаборатория, он вас использует для того, чтобы по сути дела утихомирить Россию. То есть российская внутренняя задача для него важнее, чем любые экспансионистские цели. Это его задача номер один – не допустить Майдана в России.

Задача номер два. Человек в общем-то не стратег и не образованный, Путин, очевидно, подчитал какие-то исторические книги и понял, что если упустит Украину, если вы уйдете из-под нашей подмышки, из-под нашего крыла, то Россия теряет основание. У России нет легитимации исторической, нет основания.

Потому что Россия в принципе через всех своих царей, генсеков, постсоветских лидеров вела свое летоисчисление от Киева. Вы забираете Киевскую Русь, понимаете? Потому что вы имеете больше прав на Россию (а это очень важно – как название, как слово, как термин, как легитимация), чем мы. Мы происходили из Московии. Вы у нас забираете легитимацию тысячелетнюю – христианства и российского государства. И все это важнее, чем Россия экспансионистская. Экспансионизм, империализм – это средство.

И третий фактор. Путин осознал, что может править в этой России, в которой все проблемы выходят на первый план, экономика рассыпается, народ недоволен, – только закрыв окна в Россию, зацементировав двери и мобилизовав российское население за счет военно-патриотической риторики.

Путина в России не любят – откровенных путинистов всего 15-17%.

Аннексировав Крым, он создал эту мобилизацию, он превратил Россию в военную страну, а себя – в военного президента. И он выскочить из этого не может. Ему трудно.

Но аннексировав Крым, он пошел дальше и сделал ошибку. И, мне кажется, он понимает, что сделал ошибку. Потому что создавая эту “Новороссию”, он пошел на кровь. И теперь не знает, что делать с этой кровью. Поэтому сейчас, заключив с Порошенко перемирие, он взял паузу, чтобы решить – а что же делать дальше?

НВ